Парламентские слушания
"ПРОБЛЕМЫ РЕГИОНАЛЬНОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА В СФЕРЕ ИНВЕСТИЦИЙ"

30 ноября 2000 года
г. Москва, Георгиевский переулок, дом 2.
Малый зал Государственной Думы.

МАТЕРИАЛЫ (продолжение)

ГРУДИНИН М.Ю., Президент Фонда "Институт прямых инвестиций"

Еще раз добрый день, уважаемые коллеги. Я буду краток, потому что основная суть сегодняшних слушаний, я думаю, понятна из раздаточных материалов, и мы специально не стали сейчас входить в юридическую проблему, использовать терминологию по инвестициям. Просто тому, кто этой проблемой занимается, она понятна, а тому, кто ею интересуется, она будет понятна из материалов, и не надо лишний раз отвлекать ваше внимание. Я специально скажу, что информация, которая вам роздана содержит частичную информацию о той инвестиционной работе, которая была проведена для того, чтобы этот пакет материалов состоялся. Мы не рискнули давать легитимный законопроект, модельный законопроект по инвестиционной деятельности для Российской Федерации, потому что есть три законопроекта, вы их знаете. Это закон об инвестиционной деятельности в Российской Федерации от 26.06.91, об иностранных инвестициях в Российской Федерации от 09.09.99, и об инвестиционной деятельности Российской Федерации (?) капитальных вложений. С этой точки зрения я рад, что у нас Министерство экономического развития и торговли эту ситуацию здесь озвучило, а просто для самих себя было бы интересно представлять, кто будет законодателем, кто будет инициатором этого процесса. И это явно не коммерческая организация и не какая-нибудь общественная группа. Это может быть Администрация президента, или Государственная Дума, которая у нас законопроекты в принципе рассматривает в первом чтении, во втором чтении, в третьем чтении, вносит все поправки, или Министерство экономического развития и торговли. То есть надо просто понять, кто будет тем инициатором, чтобы эта идея смогла получить четкое определение. Мы не рассматриваем позицию, что федеральный законопроект, является модельным для субъектов федерации, это законопроект, который должен определять основные принципы. Необходимо регулировать инвестиционную деятельность на уровне субъекта в рамках российского законодательства, но есть целый ряд определений, которые просто-напросто решаются на местах, не потому что хорошо или плохо, а потому что так сложилось исторически, так из природы вещей исходит, что это нужно решать на уровне субъекта. В принципе на сегодняшний момент это можно решать на уровне федерального округа, и с этой точки зрения здесь можно идти дальше, потому что сама по себе специфика этой деятельности идет в четкую разработку дефиниций, что такое инвестиции, что такое инвестор, инвестиционная деятельность, инвестиционный проект. Вы в частности получили методические рекомендации, которые подготовлены еще федеральным комитетом по ценным бумагам о разработке инвестиционных проектов. Что такое инвестиционное предложение на уровне некоего минимального стандарта, доже не стандарта, а минимального методического пособия, чтобы не было путаницы в терминах. На сегодняшний момент есть порядка 48 субъектов федерации, в которых присутствует законодательство, регулирующее инвестиционную деятельность, и в нем используется термин инвестиция. Наиболее передовые из них, это наша Нижегородская модель, это Санкт-Петербург, Ленинградская область, Татарстан, Башкортостан, Ярославская область, то есть все, что вошло в этот материал. Основная проблема здесь в том, что, во-первых, необходимо приведение органами законодательной власти своих нормативных актов в соответствие федеральному законодательству, я не буду говорить, в чем они противоречат, в материалах опять же это есть. Возьмем, например, Башкортостан и Татарстан, начинаем смотреть, что они регулируют самостоятельно бюджетное законодательство, налоговое законодательство, природопользование и так далее, то есть то, что является деятельностью Российской Федерации. Действие настоящего закона распространяется на граждан республики Башкортостан и иностранных граждан. И так далее. Мне не хотелось бы рассматривать такие моменты. Вторая проблема на сегодняшний момент - это так называемая система законов, проблема триединства. Из трех законов нужно сделать (не в моей компетенции это говорить) триединство, но сделать это триединство по понятиям и по устранению тех пробелов, которые просто-напросто отсутствуют, и тем не менее в законе обозначены. С этой точки зрения здесь ряд понятий просто не определяется: «иностранные инвестиции», «инвестиционная деятельность». Следующая основная проблема - это несогласованность понятий. То есть даже в федеральном законопроекте действующего закона эта ситуация не озвучена. И может быть, на сегодняшний момент основным даже являлось само по себе понимание, что инвестиционный процесс - это не та деятельность, которая направлена напрямую тем или иным законопроектом на регулирование деятельности инвестора, то есть непосредственно регулирующая инвестиционную деятельность, это весь спектр гражданского, налогового и другого законодательства, которое действует на территории России. Существует как прямое регулирование, так и косвенное. Косвенное я просто перечислю: регистрация юридических лиц, регулирование налоговых льгот, защита прав законных интересов инвестора, как акционеров - участников совместной деятельности, так и иных прав инвесторов, порядок открытия информации, вопросы банкротства юридических лиц, вопросы национализации инвестиционных вложений, приватизационное законодательство, вопросы землепользования, то есть вопросы, связанные с предоставлением проекта градостроительной документации, которая на сегодняшний момент может включать 1024 согласования и обходиться в 5 миллионов долларов. Есть конкретные примеры компаний, которые в таком режиме работают и официально фиксируют все свои согласования. Таким образом с этой точки зрения процесс понятен. Деятельность по урегулированию инвестиционного, именно инвестиционного законодательства, мы рассматривали не как только один модельный законопроект по инвестициям, а как пакет документов, в котором озвучивается принцип одного окна, то есть то, что было сделано в Санкт-Петербурге, и вопросы, связанные с градостроительством, вопросы, связанные с лицензированием, с регистрацией, с оборотом гражданских прав на объекты недвижимого имущества и объекты, которые являются объектами инвестирования. Есть прямое регулирование инвестиционной деятельности, есть косвенное регулирование, и еще не факт, что прямое в большей степени влияет на инвестиционную деятельность, чем косвенное, то есть это как минимум сопоставимые вещи. С этой точки зрения сам по себе модельный пакет, не законопроект, а пакет, включающий в себя как прямое регулирование (это модельный законопроект по инвестиционной деятельности субъекта федерации), так и пакет документов, которые тем или иным образом косвенно влияют. На сегодняшний момент та деятельность, которую мы осуществляем, начинает «пробуксовывать» по одной простой причине. Кто будет инициатором процесса законодательного регулирования инвестиционной деятельности как с точки зрения прямого регулирования, так и с точки зрения косвенного. Потому что на сегодняшний момент эта ситуация регулируется во многих министерствах, во многих федеральных органах исполнительной власти, и может быть в Госдуме используют эту площадку, может, там не последний раз мы рассматриваем эту позицию, потому что на уровне рабочей группы совещания проходят, обсуждения состоятся и так далее, так как мы не рассмотрели проект закона об инвестиционной деятельности, допустим, в Красноярске. Он разработан очень серьезно, очень качественно. Вопрос в том как дальше продолжать эту работу? На мой взгляд, нужно провести на площадке Министерства экономического развития и торговли следующее мероприятие по согласованию с руководством, с тем, чтобы обсудить эту проблему. Пригласить регионы, глав администраций и так далее. Мы рассматриваем эту позицию на уровне Совета Федерации, но пока здесь очень много непонятного. Потому что региональное законодательство и инвестиционное, это элемент как политический, с выборами, так и социальный, потому что это влияет на создание рабочих мест, на налоговую базу и так далее. Собственно говоря я не знаю, чем еще заниматься, как не тем, чтобы организовывать производство на подведомственных территориях, на регулируемых территориях. Этот вопрос уходит несколько дальше, потому что если есть вопросы, связанные с реализацией инвестиционных проектов, разработкой инвестиционных паспортов города, региона, федерального округа, то есть инвестиционная папка федерального округа, в которую входит и законодательная поддержка, как прямая, так и косвенная, и конкретно инвестиционные проекты и конкретная работа с реальным инвестором. На сегодняшний момент, хотелось создать некую площадку, рабочую группу или как она будет названа, потому как тот формат резолюции парламентских слушаний, который был нами предложен более жесткий, и я думаю, что мы постараемся внести эти предложения, чтобы они все-таки вошли в резолюцию, потому что она очень мягкая, обтекаемая, и предложение простое - мы работали, работаем, будем продолжать работать в этом направлении насколько это возможно. Модельный пакет будет разослан как участникам слушаний, так и главам администраций, но этот процесс хотелось каким-то образом более качественно организовать, потому что неправильно его организовывать на уровне какого-то общественного движения или группы и так далее, правильнее его делать прямым с точки зрения государства. Большое спасибо.


НЕЕВ П.В., Генеральный директор ООО "Группа Капитал Консалтинг"

Мы работаем в достаточно большом объеме с иностранными инвесто рами, поддерживаем постоянные контакты с инвестиционными банками, работающими в России, и также с теми, кто испытывает устойчивый инвестиционный интерес к нашей стране. Хочется сказать о достаточно интересном эпизоде российской инвестиционной деятельности, которая в общем-то заставляет задуматься. Я не хотел бы давать оценок, и может быть вы сами подумаете на эту тему. Дело в том, что на сегодняшний день так называемые олигархи, то есть крупные российские корпорации сырьевой экспортной ориентации имеют свободный инвестиционный потенциал, свободный капитал в размере, например, 100 миллиардов долларов. Все эти деньги находятся на офшорных счетах, и не работают. То есть эти деньги под проценты крутятся в иностранных банках, в офшорных зонах, очень мало денег возвращается в Россию, и очень мало денег инвестируется в какие-то инфраструктурные проекты. Об этом, наверное, всем известно, давайте говорить о каких-то конкретных практических вещах. Я хотел бы поговорить на такую приземленную тему. Фактически не работают инвестиции в инфраструктурной среде в России, в регионах не развивается информационная инфраструктура, транспортная инфраструктура. Российские отечественные предприниматели, которые имеют сверхприбыли за счет нефтяной маржи, и сырьевой маржи, которая достаточно велика, не используют эти деньги, пока не произойдет реинвестирование средств, заработанных за счет экспорта сырья из России, как минимум, как минимум, подчеркиваю. Есть еще такое интересное обстоятельство. На фоне достаточно серьезного кризиса инвестиционного доверия в России, об этом тоже надо говорить, кризиса, который конечно же вызван во многом действительно так называемым дефолтом августа 98-го года, на самом деле никакого дефолта не было. Это была достаточно крупная государственная афера, когда фактически коммерческие банки получили совершенно непонятное, никакими законами не оговоренное право не платить по своим обязательствам западным кредиторам, которые купили бумаги этих банков, вложили огромные деньги, несколько миллиардов долларов, российские коммерческие банки заняли у иностранных банков, просто им под это дело не отдали. Несколько месяцев этот так называемый дефолт, то есть право коммерческим, негосударственным организациям не платить по своим обязательствам по западным кредитам, то есть беспрецедентное хамство на международном уровне. За это время наши отечественные банки «спокойненько» вывели свои активы, создали паковики, то есть другие банки, вывели туда не просто активы существующие, но и активы граждан, активы вкладчиков, и спокойно объявили банкротство своих банков, которое конечно же носило полностью фиктивный характер. Конечно некоторые банки, например, СБС-Агро пострадал от свое игры в ГКО, но я думаю, что они с лихвой компенсировали потери по ГКО теми деньгами, которые они украли у граждан и у юридических лиц, которые держали там свои счета. До сих пор не дано ни правовой оценки этих действий, Госдума так и не заявила свою позицию, ни старого состава, ни нового состава по поводу этой ситуации. При этом дефолта все-таки официально никакого объявлено не было. Вот это все очень непонятная и мутная история, которая смахивает на очень крупную масштабную аферу политического, государственного масштаба, о которой говорят до сих пор инвесторы. Вы должны знать, что идут суды постоянно, до сих пор они длятся, против российских банков, против российский заемщиков, которые на этом сыграли, и не отдали так сказать, не выплатили своих долгов, по своим обязательствам не рассчитались. Вы знаете, когда такие вещи будут происходить в России, и не будут получать никакой оценки, когда те, кто эти вещи подписывал, будет продолжать находиться в большой политике, причем в исполнительной власти, вот, до этого, конечно же, говорить о серьезных каких-то инвестиционных процессах, ну если уж говорить о западных странах, не приходится. Кстати, не надо забывать, что когда наши политики ведут себя таким образом, то это подрывает доверие страны собственных граждан, собственных внутренних инвесторов, о которых я начал говорить, и таким образом, и мы боимся вкладывать свои деньги. Поэтому на сегодняшний день все-таки нужно по крайней мере осмысливать эти процессы, давать им какую-то оценку, и я надеюсь, что Госдума все-таки вернется к обсуждению подобного рода проблем, и может быть, создаст механизм недопущения таких ситуаций в будущем, на законодательном уровне, на уровне исполнительной власти этого не должно как минимум повторяться. Еще одна важная вещь. Дело в том, что на фоне этого кризиса доверия огромное количество западных организаций сейчас предлагают российским компаниям и гражданам вкладывать свои деньги в западные бумаги. Но это очень серьезный симптом того, что есть этот рынок, в Интернете очень серьезные предложения существуют. На меня выходил некий Ирландско-Австрийский пенсионный фонд, очень крупный кстати, который предлагает мне там реализовывать пакет этого фонда в России. Я отказался это делать, потому что мне это просто неинтересно. Но как факт, это серьезно. То есть, получается так, что если вы в свою экономику не будете вкладывать, вы будете вкладывать в западную экономику, будете играть на Нью-йоркской фондовой бирже. Инструмент вывода денег и вкладывания их в иностранные акции уже разработан брокерами и финансовыми компаниями, так что «поглядим, увидим», но я уверен, что свято место пусто не бывает, деньги должны работать, и тот, кто хочет их покрутить, все-таки пробьется на западные биржи, и вот тогда будет «ура». Вот об этом тоже надо помнить. Поэтому надо все-таки создавать серьезные авторитетные фондовые механизмы в России. Еще до сих пор не создана общероссийская фондовая биржа, как в Америке существуют НАСДАК, Нью-йоркская фондовая биржа, в Лондоне существует Лондонская фондовая биржа. То есть практически государством контролируемая инфраструктура, подчиняющаяся жесткому законодательству, которое действительно дает возможность гражданам вкладывать свои деньги. ЧЕм занимается российская комиссия по ценным бумагам? Мне это непонятно до сих пор, вероятно, это связано с постоянными перестановками в руководстве комиссии, и до сих пор не может сделать свое заявление стратегической комиссии в этом плане, хотя кое-что говорится. Комиссия по ценным бумагам в США, например, только занимается одним - это соблюдением прав инвесторов, то есть говорят - мы сторожевой пес на защите интересов вкладчика. Вот чем занимается государство. Государство в Америке - это сторожевой пес на защите интересов вкладчика. Понятен инвестиционный климат в стране, понятна ситуация с тем, что американский карман раздувается от инвестиций и понятна ситуация в России. Я не понимаю, Федоров в Газпроме представляет брокерскую компанию. При этом она на понижении котировок спекулятивно может играть. Он делает заявления, которые конечно же сказываются на курсах акций. Непонятно, кто же все-таки будет стоять на защите прав акционеров. Хотелось бы, чтобы это была федеральная комиссия по ценным бумагам, и нужно наделить ее соответственными полномочиями. Есть еще одна небольшая проблема. Все ликвидные сектора, в которых есть действительно инвестиционный потенциал, интерес инвестора, заполнены. Вы все знаете, что в регионах стоят очереди из инвесторов. Вы думаете, проблема что ли, инвестора привести? Я сейчас свистну, если вы мне скажете, что есть нефтяной проект, или нефтяная скважина, уже готовая, действующая, дающая нефть, завтра будет стоять армия, понимаете, каждый будет давать свои условия и еще и выбирать. В Москве представлены все крупнейшие инвестиционные западные банки, нет никакой проблемы. Идите, пожалуйста, звоните, говорите, что у вас есть инвестиционный проект, приходите, и в этом плане никаких нет проблем. Есть российский инвестиционный фонд "Россия - США", который специально рассматривает инвестиционные проекты, есть Клайзер-Дэнсен банк, интересы которой я в значительной степени здесь представляю. То есть проблем здесь нет никаких, было бы что продавать. Я все-таки несколько подытожу выступление предыдущих ораторов, которые были в достаточно исчерпывающие, о том, что конечный объект, то есть объект инвестиций у нас весьма дремуч, то есть он не понимает этих вопросов, ему еще надо много работать. Я считаю, что надо работать как на государственном уровне, так и на уровне непосредственно объекта инвестиций, то есть эта профессиональная ветка, которая должна существовать, быть очень качественной, соответствовать международным стандартам. Но не надо забывать, что международный стандарт - это человек, который стоит 100 тысяч долларов в год примерно, это надо тоже понимать. Потому что человек, который соответствует международным стандартам, пойдет работать там, где ему платят 100 тысяч долларов в год. То есть здесь целая такая сумма проблем. Я сейчас слушал и думал: как много проблем возникает. Меня приглашали в свое время в Минэкономики. Какова зарплата? – 200 $. А что я должен буду делать? Я «знаюсь» с аппаратом, с администрацией. Вы знаете, я никак не могу в толк взять – как можно 200 $ платить людям, которые проводят позицию, о которой я говорил. Это позиция директора департамента по связям с международными организациями. Понимаете, какие там миллионы, миллиарды долларов прокручиваются? А человек 200 долларов получает. Через его руки проходят такие деньги! Этого я не понимаю. Здесь что-то надо очень серьезно менять, потому что если не менять, то Россия будет обречена на достаточно тоскливое существование. Самое интересное, что все это не выгодно никому. Это не выгодно ни чиновнику, ни участникам рынка, ни гражданам России. Так зачем же мы все-таки какими-то усилиями создаем невыгодное и очень тяжелое для себя самих существование? Наверное, мы получаем от этого какое-то удовлетворение. Тогда надо говорить о других проблемах, уже наверное в области психологии. И еще один интересный и важный момент. Я недавно прочитал одну любопытную статью. О том что в Америке, и в развивающихся странах, например, Турции, Египте, Арабских Эмиратах, существует свое лобби. Это группа, которая занимается системным выстраиванием отношений с теми, кто реально дает деньги в их страны. Эти отношения поддерживаются на уровне текущих регулярных контактов. Так называемые лобби. Саудовская Аравия, например, платит 100 миллионов долларов за содержание этого лобби, а Россия, занимающая 2-е место по экспорту нефти в мире, не платит. Нет никакого лобби. Вопрос достаточно серьезен. Приведу только один пример: два фонда: "Полярис" и "Пионер". Общий объем - 100 миллионов долларов в правительство Москвы, учреждение называется Москомзайм, я с ним очень плодотворно сотрудничаю, и говорю - знаете, нужны только ликвидные проекты, быстро окупаемые: 5 лет, максимум 10. Какие проекты? Любые, но которые будут приносить реальную прибыль. 100 миллионов долларов ребята готовы дать. Они готовы вложить венчурный капитал в эти проекты. А что для этого нужно? – просто заполнить одну страничку-форму, в которой написано, что за проект, срок окупаемости, объем инвестиций. Причем не больше страницы. Мы знали, что с чиновниками работать на больше страницы нельзя. Значит, соответственно, мы это дело забросили, а я считаю, что не нужно предлагать официозных тяжелых долгоокупаемых проектов. Не предлагайте Манежную площадь, не предлагайте, Гостиный двор не предлагайте крышу над Лужниками, даже Олимпийскую деревню не предлагайте, хотя это достаточно быстроокупаемая вещь, но, все-таки, это нас не интересует. Ибо проходит 3 месяца, - фонды стоят, два фонда - 100 миллионов долларов, по 50 миллионов каждая. Мне звонят чуть ли не каждую неделю. Какая ситуация? - я звоню в Москомзайм, в результате через три месяца я наконец пробил и мне по Интернету приходит эта заполненная форма - Гостиная площадь, Гостиный двор, Манежная площадь, крыша над Лужниками. Мой приятель - американец, который занимается инвестициями, сын греческих миллиардеров, прокатчиков судов, которые иммигрировали в свое время в США, и уже американец закоренелый, развернулся, взял 50 миллионов долларов, фонд "Полярий", которым руководил, уехал в Аргентину, к своему другу Хорхе и вложил деньги там, потому что там какая-то другая система, там все это дело приняли. Вот конкретный пример того, что происходит. Это Москва. Я не говорю про регионы. Москва в этом плане продвинутее, она работает с западными инвесторами. Я не даю сейчас выводов как это преодолеть, но подумать на эту тему, может быть, прийти к каким-то конструктивным резолюциям и решениям стоит. Спасибо за внимание.