 |
|
Экономика замерла. Перед прыжком или падением?
Сейчас многие эксперты спорят, какие экономические перспективы нас ждут в этом году. Свою точку зрения высказывает обозревателю газеты "Время МН" Евгении ПИСЬМЕННОЙ руководитель Центра макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования Андрей БЕЛОУСОВ.
- Андрей Рэмович, складывается впечатление, что даже правительство не уверено в своих прогнозах. Как недавно заметил министр Герман Греф, окончательные расчеты лучше все-таки делать в середине года.
- А еще лучше в конце, хотя тоже можно ошибиться. Вспомним прогнозы Минэкономразвития прошлого года. Бюджет-2001 разрабатывался исходя из оценки объема ВВП на 2000 год в
6450 млрд. руб. Потом министерство уточнило цифру, и в декабре в правительство поступил доклад с оценкой ВВП - 6700 млрд. руб. А в конце концов вышли примерно на 6900 млрд. руб. Разница существенная.
Чтобы понять, что нас ждет, давайте сначала посмотрим, что было. А были две волны экономического подъема. Первая началась сразу после спада 1998 года. С октября 1998 года по июнь 1999 года наша экономика стала интенсивно расти - с темпом 2 проц. в месяц. В основе роста лежала, конечно, девальвация, которая подействовала двояко. С одной стороны, внутренний рынок расчистился от импорта. А с другой - произошло перераспределение доходов в пользу предприятий: они получили дополнительно 43 проц. реальных доходов, а население потеряло 26 проц. Предприятия эти доходы стали вкладывать прежде всего в накопление запасов. Соответствующий спрос создал импульс роста для сырьевых отраслей. В результате, хотя сырьевой экспорт в то время не рос, сырьевые отрасли стали наращивать производство. Параллельно с некоторым запаздыванием активизировался спрос на капиталовложения, который подтянул инвестиционные отрасли. А потребительские отрасли не рухнули, хотя снизились доходы населения, потому что сработало импортозамещение. Вот такая интересная "загогулина" получается: реальные доходы населения снизились, импорт - тоже, экспорт стагнировал, а экономика выросла.
В ноябре 1999 года началась вторая волна подъема, примерно вдвое менее интенсивная, чем первая. Механика этой волны была иная.
Во-первых, доходы производителей трансформировались через повышение реальной зарплаты в потребительский спрос. Во-вторых, мировые цены на нефть подскочили, в результате расширился экспорт. В-третьих, возник настоящий инвестиционный бум. Причем на базе отечественного оборудования. Вторая волна роста закончилась в июне 2000 года.
- Получается, с лета прошлого года российская экономика расти перестала?
- По нашим расчетам, перестала. И не растет до сих пор. Хотя и о спаде говорить нельзя. Просто на протяжении полугода мы фиксируем нулевые темпы роста. В третьем квартале был ноль, в четвертом темпы снизились где-то на 2 процента.
Но 2 процента за квартал - это не спад, а скорее конъюнктурные колебания. За последнее десятилетие в России было три спада: летом 1992 года, осенью 1993-го и в 1998-м. Спад - это когда экономические показатели уменьшаются на 2-3 проц. в месяц. А нынешнюю ситуацию я бы назвал стагнацией.
Начался процесс, который я называю реставрационным. Речь идет о спонтанном возврате к до-кризисным пропорциям воспроизводства, рост в которых весьма затруднен. Это проявилось и в повышении валютного курса (более 15 проц. за прошедший год), и в росте реальной зарплаты (на 23 проц.), цен и тарифов естественных монополий. Но самое главное, произошли структурные сдвиги в обороте доходов.
- В чем суть структурных сдвигов?
- Выиграл в прошедшем году в распределении доходов только бюджет расширенного правительства, то есть федеральный бюджет, бюджеты регионов и государственные внебюджетные фонды вкупе. Его доходы выросли примерно на 3 процентных пункта ВВП, в основном за счет экспорта. Образовавшаяся прибавка пошла не на увеличение конечного спроса, а сугубо на бюджетный профицит и стерилизацию денежной массы. Возник следующий сюжет. Центральный банк мужественно сражался с притоком нефтедолларов, чтобы он не захлестнул валютный рынок и не обрушил доллар. Это больно ударило бы по конкурентоспособность предприятий. Однако оборотной стороной скупки ЦБ нефтедолларов стал рост рублевых остатков, оседавших на корсчетах банков. Это создает опасность инфляции и дестабилизирует валютный рынок. Были периоды, когда на счета в ЦБ "закачивалось" по 45-50 млрд. руб. за квартал. Эти деньги шли не на государственные инвестиции, не на увеличение зарплаты бюджетникам, не на оборону - никуда. Они просто оседали в ЦБ в виде монетарного запаса для снижения негативного эффекта от денежной эмиссии.
- Что нас ждет в этом году?
- Есть два варианта развития событий. Если мы просто останемся на "плато", которое сложилось во втором полугодии прошлого года, то это будет означать, что рост промышленности и ВВП составит примерно 2-2, 5 проц. Для России 2 проц. - это нижняя граница отсчета. А верхняя граница находится в районе 5-6 проц., что определяется тенденциями изменения конечного спроса. К тому же в экономике образовался очень большой инвестиционный потенциал. За последние два года сильно выросли валовые сбережения, которые используются на инвестиции только лишь наполовину. Сейчас общий объем валовых национальных сбережений - это 34 проц. ВВП. А раньше было 18-20 проц. Учитывая имеющийся разрыв между сбережениями и инвестициями, в 2001 году прирост капиталовложений может составить 10 проц. по сравнению с 2000-м. Тогда внутренний спрос на товары вырастет на 7-8 проц. Если бы параллельно выросли экспорт и нерыночные услуги, то Россия повторила бы подвиг 2000 года - рост экономики на 7 проц. за год, что вряд ли возможно. Экспорт вырастет в лучшем случае на 1-2 проц., а нерыночные услуги, которые формируются госбюджетом и внебюджетными фондами, увеличатся не более чем на процент. Так что больше четырехпроцентного роста ждать не приходится.
-А президент давал задание правительству достичь 7 проц. роста экономики в этом году.
- Основания для 7 проц., конечно, есть. Но для этого надо сделать следующее: ограничить импорт, не платить по долгам Парижскому клубу, все дополнительные доходы бюджета пустить на расширение внутреннего спроса, а рост экспорта обеспечить хотя бы на 4-5 проц. Но поскольку никто не знает, как это сделать, то семипроцентного роста ждать не приходится.
- Советник президента Андрей Илларионов связывает наступление спада с избытком в стране валюты. По его мнению, для России в настоящий момент это благо. Для меня его мнение звучит довольно странно.
-Для многих экономистов, поверьте, тоже. Но определенный резон в его высказываниях есть. В 2000 году сальдо торгового баланса составило примерно 60 млрд. долл. Это действительно образовало огромный приток валюты, который достигал порядка 4-5 млрд. долл. в месяц, на внутренний рынок. Поэтому власти были поставлены перед дилеммой - либо снимать валюту, либо просто закрыть на это глаза (но тоща мы бы получили резкое падение курса доллара с тяжелым ударом по конкурентоспособности на внутреннем рынке). Это ведет к рецессии, спаду. ЦБ может снимать избытки валюты, увеличивая валютные резервы. Но эта простая операция сопровождается эмиссией, что может вести к инфляции. В прошлом году 1 млрд. прироста валютных резервов давал прирост денежной базы примерно на 5 проц. Если мы хотим, чтобы денежная база росла соразмерно темпу инфляции, значит, за год можно закупать в резервы не больше 3-4 млрд. долл., а резервы между тем выросли на 16 млрд. долл. Поэтому приходится заниматься стерилизацией эмиссии. Самый простой способ стерилизации - формировать бюджетный профицит. Но все это - теория. На практике монетарная власть лавирует между тремя рифами, выбирая оптимальную линию: падением курса, высокой инфляцией и бюджетным профицитом (искусственным сдерживанием роста расходов государства). Надо сказать, в прошедшем году это было сделано отлично. При таком притоке валюты и курс доллара не обвалили, и существенно увеличили резервы, и инфляцию не раскрутили. Вывоз капитала в подобной ситуации, конечно, облегчает жизнь монетарным властям, потому что снижает давление валюты на рынок. Но из-за вывоза капитала не используются валовые сбережения. Получилось так, что мы снизили потребление, а эффект от этого снижения пошел не на внутренние инвестиции, а на вывоз капитала, то есть на кредитование остального мира. Между тем от недостатка инвестиций страдает наша экономика.
08.02.2001 Время МN
Архив публикаций
|
|
|